Может ли Украина стать богатым государством? То есть не просто повысить показатели ВВП на душу населения и благосостояние своих граждан, но и догнать самые богатые страны мира, вроде США и ряда европейских государств? Краткий ответ на этот вопрос – не исключено. По крайней мере, такого мнения придерживается один из авторов книги «Почему одни страны богатые, а другие бедные» Дарон Аджемоглу, который вместе с коллегами Джеймсом Робинсоном и Саймоном Джонсоном 14 октября 2024 года получили Нобелевскую премию по экономике.
За что вручили Нобелевскую премию по экономике в 2024 году
«В этом году лауреаты премии по экономическим наукам продемонстрировали важность общественных институций для процветания страны. Общества с плохим верховенством права и эксплуатирующими население институтами не генерируют роста или изменений к лучшему», – говорится в краткой аннотации Королевской шведской академии наук к нынешней премии.
Впрочем, понять подлинный глубинный смысл этого тезиса не так просто, как может показаться. Какими должны быть «хорошие» общественные институты? Почему одним странам удалось их потстроить, а граждане других до сих пор стремятся к «сильной руке» и фактическому авторитаризму? Как вообще так сложилось, что, несмотря на развитие технологий, в частности коммуникативных, бедные страны остаются на обочине благосостояния?
Отмечу, что многолетние исследования награжденных ученых весьма масштабны и состоят из многих отдельных, хотя и связанных плоскостей. Первая из них – историческая.
Исследуя феномен бедных стран, ученые сосредоточились на колониальном периоде, когда европейские страны, уже тогда имевшие определенные признаки демократии, массово колонизировали земли по всей планете. Наибольший интерес для них составляли те же «общественные институты». Точнее, вектор их развития на историческом горизонте: почему США в конце концов сформировали одну из лучших демократий и стали самой богатой страной мира, а Мексика – нет. Это особенно наглядно можно увидеть в городе Ногалес, который разделяет пополам американо-мексиканская граница.
Нобелевские лауреаты дают несколько пояснений. Первое – численность населения базового региона. В густонаселенных местах сопротивление колонизаторам было больше, что требовало от последних больших и более агрессивных усилий. Кроме того, большое население после победы над ним становилось источником дешевой рабочей силы. Это не просто стимулировало установление авторитарных правил, но еще и ограничивало переезд в регион других переселенцев из Европы.
И наоборот – в малонаселенных регионах было меньше сопротивления, меньше рабочей силы и больше переселенцев с европейского континента, что создавало предпосылки для формирования более демократических, похожих на европейские институтов. Проще говоря, там, где было больше «своих», формировались и более привычные правила «для своих». В регионах с большой численностью «чужаков» создавалась и соответствующая агрессивная для населения среда за счет так называемых «экстрактивных» институций. То есть системы, которая, прежде всего, настроена на извлечение ресурсов, эксплуатацию. Конечно, винить коренные народы в этом феномене нельзя. Это лишь его объяснение.
Примечательно, что на этапе колонизации предпочтения получали колонии из первого примера. Очень дешевая рабочая сила, модель экономики, базировавшаяся на добыче природных богатств, создавали предпосылки для быстрого экономического развития. Однако через несколько веков ситуация изменилась. И такие страны значительно проигрывают государствам второго типа. Авторы концепции утверждают: это уравнение работает во всем колонизированном мире и никак не зависит от национальности колонизаторов.
Второе наблюдение лауреатов – смертность колонизаторов. Они высказывают мнение, что еще одной причиной подавляющей бедности стран, приближенных к экватору, являются болезни, которые в свое время буквально убивали европейских колонизаторов. До этого наблюдения среди экономистов существовало устоявшееся мнение, что общества в более умеренных климатических зонах являются более экономически продуктивными, чем в тропиках. Но Аджемоглу, Робинсон и Джонсон резонно предполагают, что дело может быть далеко не только в климате.
Узкий коридор возможностей
Все вышеупомянутые наблюдения не оторваны от жизни. А объясняют, что именно правильные общественные институции являются залогом состоятельности страны. Под «правильными» следует понимать инклюзивные институты, то есть разделяющие власть между народом и государством, устанавливающие справедливые правила игры для всех, базирующиеся на верховенстве права.
Государства с такими институтами не препятствуют прогрессу, пытаясь все запретить или покорить ради укрепления власти. В то же время создают условия для будущего улучшения жизни своих граждан. Причем часто речь идет даже не о прямых инвестициях, скажем, в образование или медицину. А именно о создании условий, при которых изменения к лучшему не просто возможны, а неизбежны. В качестве примера Дарон Аджемоглу в многочисленных интервью приводит один и тот же наглядный пример: стимулирующее зеленую энергетику законодательство многих западных стран. Важно, что государство не финансирует строительство ветряков и солнечных станций. Но создает для этого очень благоприятные условия.
Эти и многие другие меры, корректирующие и направляющие технологии в необходимом направлении, вместе с верховенством права и справедливостью для всех создают надежную основу для экономического развития. От которого в конце концов выигрывают и элиты, и граждане. Не так быстро, как всем хотелось бы. Но неизбежно и надежно.
Іллюстрация - Йохан Ярнестад | Шведская королевская академия наук
Казалось бы, это понимание эволюционно должно толкать все без исключения страны к одному и тому же пути. Ведь каким бы подавленным ни было общество, каждый человек стремится жить лучше. Следовательно, на разных этапах, по крайней мере, в странах хотя бы с отдельными признаками демократии, граждане должны стимулировать изменения.
Но на практике это происходит не всегда. Потому что со временем люди разочаровываются в фактически пустых обещаниях власти, понимают, что изменения невозможны и система будет защищать существующие институты до последнего. Конечно, возможен и революционный сценарий. Таких примеров немало. Именно таким путем происходил процесс демократизации в Западной Европе в конце XIX и начале XX века. Но для этого необходимо мощное гражданское общество.
Именно эту добродетель выделяет Дарон Ведьмоглу, размышляя о шансах Украины выйти из ловушки бедности в интервью украинскому Forbes летом 2023 года. Украинцы уже дважды давали отпор попыткам выстроить в стране экстрактивные общественные институты. И именно это позволяет нобелевскому лауреату говорить о светлом будущем нашей страны. Хотя следует признать, что никаких гарантий никто не дает.
