На фоне последних новостей о введении новой американской пошлины по ставке 20% для Европейского союза и негативных последствий из-за этого (в частности, из-за возможной рецессии и роста инфляции) вновь возникла тема бедности среди европейского населения. Все понимают простую линейную связь: чем хуже будет развиваться экономика, тем сильнее будет расти уровень бедности в ЕС, в который идет Украина. Поэтому и растут опасения среди украинцев по поводу ухудшения уровня жизни на момент, когда мы станем частью Евросоюза. Но действительно ли стоит бояться? Посмотрим на цифры.
Европейские аналитики еще не свели отчеты за прошлый год, и есть данные Eurostat за 2023 год. Из них мы видим, что еще тогда около 16,2% Евросоюза (а это 71,7 млн. человек из 442 млн.) находились под угрозой бедности. Уровень бедности при этом исчислялся по национальным порогам бедности в каждом государстве в отдельности.
Если смотреть на региональном уровне, то только в 10 регионах всего ЕС доля людей, находившихся под угрозой бедности, превышала 30%. Больше всего в отдаленном регионе Франции, Гвиане — сразу 53,0%, а также в итальянских Калабрии (40,6%) и Сицилии (38,0%). В то же время в 26 регионах Европейского союза под риском оказались только 10% населения. Приводились примеры из румынского региона Бухарест-Илфов, где этот показатель составлял лишь 2,1%, а также итальянской провинции Больцано/Боцен (3,1%) и бельгийской провинции Ост-Влаандерен (5,4%).
Аналитики Eurostat даже карту нарисовали, чтобы было понятно, где именно в ЕС наибольшие риски бедности.
Еще в Eurostat высчитали, что 6,8% населения ЕС столкнулись с серьезными материальными и социальными угрозами, и это чуть больше показателя 2022-го — 6,7%. Это еще не бедность, но экономические испытания. Худшие дела с этим были зафиксированы в Румынии – 19,8%, Болгарии – 18,0%, Греции – 13,5%, Венгрии – 10,4% и Испании – 9%. А лучшие – в Словении (2,0%), Кипре (2,4%), а также в Швеции, Люксембурге и Эстонии (все по 2,5%).
Высокие чины ЕС неоднократно подчеркивали, что борьба с бедностью — один из приоритетов Европы. А экономисты ввели по этому поводу несколько разнообразных оценок и показателей, кроме риска бедности.
Используется термин «материальная и социальная депривация», включающий 13 критериев. Среди них: возможность оплачивать непредвиденные расходы, ежегодный отпуск, регулярное потребление мяса или рыбы, отопление дома, владение автомобилем и доступ к интернету. Люди/семьи, которые не могут себе позволить 7 и более пунктов из списка, признаются находящимися в состоянии серьезной материальной и социальной депривации.
Другой показатель, более новый — «субъективная бедность». Это концепция, разработанная на основе переменной EU-SILC, описывающей способность «сводить концы с концами». Оценка учитывает материальное благосостояние домохозяйства, включая доход, расходы, долги и богатство. Сменная EU-SILC имеет 6 категорий ответов:
- С большим трудом.
- С трудом.
- С некоторыми трудностями.
- Достаточно легко.
- Легко.
- Очень просто.
Домохозяйство, ответившее «С большим трудом» или «С трудом», считается подпадающим под «субъективную бедность». Этот подход более консервативен, чем основанный на вопросе минимального дохода (или самого низкого дохода, чтобы свести концы с концами).
По данным Eurostat, в 2023 году в ЕС было 24,1% субъективно бедного населения, что меньше на 0,7%, чем в 2022-м. Меньше (23,5%) таковых было среди мужчин и больше среди женщин (24,7%). Самая высокая субъективная бедность была в Греции (67%), Болгарии (33,2%) и Словакии (30,3%). А самой низкой в Люксембурге (6,2%), Нидерландах (7,3%) и Финляндии (7,5%).
Не найкращі, але і непогані показники зафіксовані у Німеччини (9,7%), середні — у Чехії (13,4%) та Польщі (15,1%), де проживає наразі найбільше українських біженців.
Як кажуть, не потрібно плутати туризм з імміграцією, а імміграцію з біженством. Адже під час небезпеки ці доволі цікаві дослідження для простих людей, які хочуть більшого розуміння ситуації по Європі із серії «де людям краще живеться», точно ніхто не вивчав. Українські біженці, які полишили домівки через війну, нечасто прямували в Нідерланди чи Фінляндію, де найменша кількість «суб’єктивно бідних». Серед країн ЄС, які прийняли найбільшу кількість наших людей, є не найбагатші за суб’єктивними відчуттями населення Німеччина (1,1 млн біженців або 26,9% від загальної кількості в Євросоюзі), Польща (979,8 тис. або 23,3%) та Чехія (378,5 тис. або 9%). Люди цих країн прихистили таку кількість українців у своїх домівках не тому, що відчували себе досить багатими для цього, а тому, що мають велике добре серце.
Хай там як, ця інформація лишається цікавою як для фахівців, так і для звичайних людей, бо попит на неї є: європейська «бідність» постійно досліджується. Цікаві висновки нещодавно оголосили фахівці Оксфордського університету, які базувалися на даних Люксембурзького дослідження доходів (LIS) з 1986 по 2019 рік. Тобто зростання бідності вивчалось у динаміці, і прирости можна оцінити по зведених даних.
Не лучшие, но и неплохие показатели зафиксированы у Германии (9,7%), средние — в Чехии (13,4%) и Польше (15,1%), где проживает больше всего украинских беженцев.
Как говорится, не нужно путать туризм с иммиграцией, а иммиграцию с беженством. Ведь во время опасности эти довольно интересные исследования для простых людей, которые хотят больше понимать ситуацию по Европе из серии «где людям лучше живется», точно никто не изучал. Украинские беженцы, покинувшие дома из-за войны, нечасто направлялись в Нидерланды или Финляндию, где наименьшее количество «субъективно бедных». Среди стран ЕС, принявших наибольшее количество наших людей, не самые богатые по субъективным ощущениям населения Германия (1,1 млн беженцев или 26,9% от общего количества в Евросоюзе), Польша (979,8 тыс. или 23,3%) и Чехия (378,5 тыс. или 9%). Люди этих стран приютили такое количество украинцев в своих домах не потому, что чувствовали себя достаточно богатыми для этого, а потому, что имеют большое доброе сердце.
Как бы там ни было, эта информация остается интересной как для специалистов, так и для обычных людей, потому что спрос на нее есть: европейская «бедность» постоянно исследуется. Интересные выводы недавно объявили специалисты Оксфордского университета, базировавшиеся на данных Люксембургского исследования доходов (LIS) с 1986 по 2019 год. То есть рост бедности изучался в динамике, и приросты можно оценить по сводным данным.
